1. Назад
2. Главные новости
3. Статьи
4. Юрий Антонов – космический философ Петроградской стороны

Юрий Антонов – космический философ Петроградской стороны

 

Мы познакомились 27 ноября 2019-го. В этот день в Петербурге прощались с Людмилой Вербицкой, открывали невиданную доныне в России автотрассу «Нева» и памятник Даниилу Гранину; в этот день, в грозном 1936-м, родился мой отец, давно ушедший из жизни…

С Юрием Николаевичем Антоновым – автором книги «Хроники блокадной жизни: взгляд с Петроградской стороны», жителем блокадного Ленинграда – мы встретились в бывшем «Гробовщике» на углу Сытнинской и улицы Ленина, за бумажным стаканчиком с кофе.
По окончании Ленинградского военно-инженерного командного училища Юрий служил в ракетных войсках стратегического назначения в Петрозаводске, где встретил свою единственную, с которой счастлив вот уже 60 лет. Когда ему было уже за тридцать, поступил на философский факультет Ленинградского государственного университета, чтобы получить фундаментальные знания по психологии, социологии, политологии, истории. Затем – космодром «Плесецк». Служил в Ростове-на-Дону, в Москве и только через два десятилетия вернулся обратно в Ленинград. По сей день полковник Антонов преподает в Военно-космической академии имени А. Ф. Можайского. В этом году – 65 лет трудового стажа из 82 лет интереснейшей жизни.
Антонов – потомственный офицер, его отец, пройдя Финскую войну, погиб, защищая Ленинград, в 1944-м – прямое попадание, сто человек разом полегло. «Мама стала вдовой в 27 лет, счастливой мирной совместной жизни у них с отцом было очень мало, – рассказывает Юрий Николаевич. – После войны, помню, её полюбил один достойный человек, но не сложилось: он попал под  «Ленинградское дело», когда двести человек расстреляли без суда и следствия и неизвестно, сколько подверглось репрессиям.
Самое трагичное в этой ситуации, – продолжает Антонов, – что расстреляли тех, кто непосредственно отвечал за  жизнеобеспечение блокадного Ленинграда и честно исполнял свой долг. В их числе были и те, кто жил на Кронверкской улице – Кузнецов, Попов, Соловьев и ещё многие. Их не стало в одночасье.
Меня всегда очень интересовала та атмосфера, в которой жили мои родители и их друзья. Я изучал историко-публицистическую литературу, штудировал документы, читал-перечитывал письма отца. Конечно, в военное время была жесточайшая цензура, но некоторые сведения все-таки удалось получить. Например, отец пишет родным: «… а народ-герой сражается, трудится…». В последнем письме отец сообщал: «Чувствую себя так себе». Это означало, что дистрофия к 1943 году измучила его окончательно…» .
Общественной деятельностью Юрий Николаевич занялся, когда ему было уже 70 лет, сначала в обществе «Жители блокадного Ленинграда» Петроградского района, затем – города. Был членом Общественной палаты Санкт-Петербурга и Комиссии по вопросам помилования. Потом оставил общественную работу, так как все силы занимала преподавательская деятельность и семья, но был избран депутатом муниципального округа «Аптекарский остров». Вот тогда и родилась идея собрать разрозненные публикации об истории блокадного Ленинграда в книгу, и в свет вышли «Хроники блокадной жизни: взгляд с Петроградской стороны».
«Моя книга – это возвращение долга моему отцу, родственникам и близким, всем тем, кто погиб, защищая Ленинград или живя в блокированном городе, – признается Юрий Николаевич Антонов. – На конец войны в Ленинграде из знакомых осталась только одна семья, и когда в 1944 году мы с мамой вернулись из эвакуации, то жили некоторое время у них на Гороховой улице. Как-то мама встретила папиного сослуживца, и тот помог нам с жильем – мы перебрались в комнатку в доме на Греческом проспекте. В квартиру, где жили 13 семей, и в каждой были дети. На этаж ниже  располагались комнаты Аркадия Исааковича Райкина, у него были дубовые потолки, а в прихожей – что-то наподобие фонтана. А у нас в комнате был шикарный паркет, анфиладные двери и красивейший изразцовый камин, действующий. Дело в том, что это был дом, в котором до революции жили государственные деятели.
Я прекрасно помню полуразрушенный Ленинград, колонны немцев, которые разбирали завалы, выкладывали брусчаткой разбитый Греческий проспект. В 1945-м я пошел в первый класс. Конечно, любимая игра – война. Из увлечений – коллекционирование фантиков и спичечных коробков. Из числа моих дворовых друзей несколько человек стали военными, несколько – докторами наук, лауреатами различных премий, некоторые стали артистами.  От дурных поступков нас, прежде всего, удерживала школа, потому как родители работали-работали и работали.
В моей школе № 157 учителями в основном были мужчины, которые для большинства мальчишек, потерявших отцов, становились наставниками, служили примером. Например, майор Соловьев организовывал для нас запоминающиеся походы по Вуоксе: 15 мальчишек собирали рюкзаки, доезжали до станции Лосево, заходили на дачу к Василию Васильевичу Меркурьеву попить молочка, потому что у него была своя корова, а потом шли по маршрутам Зимней войны. Майор Соловьев, человек очень доброжелательный и отзывчивый, давал нам уроки дружбы, взаимовыручки и выживания в лесу… Эти походы сильно повлияли на становление наших характеров. Директор нашей школы был удивительный человек –  Анатолий Павлович Исаев… При нем, практически сразу после войны, были оборудованы по последнему слову техники кабинеты физики, химии, биологии, создан школьный радиоузел, открыты оснащенные мастерские по дереву и металлу с рабочим местом для каждого ученика-мальчишки».
До сих пор в школе существует «Клуб 157», собираются выпускники, недавно была встреча 1947 года выпуска, а из 45-го и 46-го уже нет никого…
«Когда я родился, 28 февраля 1938 года, мы жили на Каменноостровском проспекте, – рассказывает Юрий Николаевич. – Это потом я жил и в Смольнинском и Приморском районах, на Выборгской стороне… И когда вернулся на Петроградскую – на Кронверкскую улицу – сердце успокоилось и наступила благодать. Я отсюда никуда не уеду».
Очень пожилые люди, пережившие блокаду детьми, учившиеся в полуразрушенном, но выстоявшем Ленинграде, достигшие больших высот и заслужившие уважительного отношения к себе и своему труду, отдают долги поколению Победителей, без самоотверженности которых не было бы ни их, ни нас с вами. А мы?

Екатерина Майборода